«Четыреста лет тому назад, когда наша эпоха стояла у порога глубочайшего погружения в материю, Братством Розенкрейцеров были заложены основы той практической духовной науки, которая хочет дать ответы на все вопросы повседневной жизни» (Рудольф Штайнер)

Изучение истории розенкрейцерства необходимо начинать с текстов манифестов, опубликованных в Германии в начале 17-го века: «Fama Fraternitatis» («Весть Братства», 1614), «Confessio Fraternitatis» («Исповедание Братства», 1615) и «Chymische Hochzeit Christiani Rosencreutz anno 1459» («Химическая свадьба Христиана Розенкрейца в году 1459», 1616).

Достоверно известно, что манифесты, хотя и были опубликованы анонимно, возникли благодаря деятельности так называемого «Тюбингенского круга», яркими представителями которого были Тобиас Гесс (1586-1614), Кристоф Безольд (1577-1638) и Иоганн Валентин Андреэ (1586-1654). Именно последнего многие исследователи считают автором текстов. Эти люди были прекрасно образованы в академических науках и вместе с этим с ранней молодости имели склонность к тому, что сегодня мы назвали бы эзотерикой. Гесс и Андреэ были членами общества «Наометрика», посвященного изучению Наометрии («искусство измерения храма») — важной для истории розенкрейцерства книги Симона Студиона. Подробнее здесь.

Первый манифест, Fama Fraternitatis, был написан за несколько лет до его публикации и уже был известен в узком кругу. Немецкий философ и оккультист Адам Хаслмайер ссылался на Fama в своей переписке в 1612, обладая рукописью уже в 1610. Текст Fama опубликован вместе со «Всеобщей реформацией» 1614 г. в Касселе Вильгельмом Весселем (существует точка зрения, что манифест был опубликован без ведома и согласия автора и что розенкрейцеры планировали объявить о своем существовании позже). Через год Вессель опубликовал Confessio. Изначально Fama написана на немецком, Confessio — на латыни. «Химическая свадьба» издана (снова на немецком) в 1616 г. в Стасбурге Лазарем Цецнером.

Для того, чтобы лучше понять содержание манифестов, полезно вспомнить социально-культурную атмосферу тех лет, уже не вписывающуюся в узкие рамки церковного христианства. В образованных кругах общества разгоралась потребность в некоем прорыве, в поиске ответа на вопрос, как направить развитие мира к благу теперь, когда многие из представлений и идеалов прошлого ясно показали свою ограниченность и неэффективность. Именно поэтому лейтмотивом манифестов была необходимость «всеобщей реформации мира», которая мыслилась не как насильственная революция, но как просвещение человечества. При этом, как ясно видно в текстах, это просвещение должно быть духовным, основанным на свободной от человеческих предрассудков мудрости, а не на догматических религиях или материалистически ориентированной науке. Для авторов манифестов был очевиден упадок как религии, так и философии, которая «больна и во многом ущербна», а также ограниченность взглядов многих ученых, которые были лишь книжниками, а не исследователями тайн Натуры.

Неслучайно, рассматривая истоки розенкрейцерства, Е.П.Блаватская писала в «Разоблаченной Изиде»: «Персидская пословица говорит: «Чем небо темнее, тем ярче будут сиять звезды». Так на темном небосводе средних веков начали появляться таинственные братья Розы и Креста».

Fama Fraternitatis сообщает, что к осуществлению замысла этой великой реформации мира стремился C.R. (Христиан Розенкрейц, однако его имя будет раскрыто лишь в «Химической свадьбе»). Во время своего странствия по Востоку он познакомился с учением мудрецов и желал поделиться полученными знаниями с европейским миром. После возвращения в Германию, на свою родину, он, вместе с другими братьями, основывает Братство, которое 100 лет должно было пребывать в тайне. После смерти Отца и Брата C.R. работа Братства продолжалась, но была сокрыта от мира, однако нахождение и открытие гробницы C.R. и его нетленного тела были знаком к необходимости Братству сообщить о себе человечеству. Текст Fama содержит множество символических шифров, и потребовалось бы много часов беседы, чтобы прояснить их значение.

Второй манифест, Confessio, действительно похож на Исповедание — в нем раскрываются цели и мотивы Братства, а также даются важные подсказки об условиях понимания учения розенкрейцеров. Третий манифест, «Химическая Свадьба», по стилю изложения и структуре отличается от первых двух и является самым сложным для интерпретации. В нем от лица самого Христиана Розенкрейца повествуется о его приглашении и пути на Королевскую Свадьбу, а также о всех событиях, происходящих в Замке, где должна состояться церемония. Этот текст полон оккультного и алхимического символизма и имеет несколько пластов толкования. Многие мистики рассматривали его как описание процессов, происходящих с человеком во время его внутренней трансформации, «духовной алхимии».

Во всех трех текстах очевидно прослеживается как внешний, так и эзотерический смысл, поэтому манифесты нельзя трактовать буквально. Расшифровка их символизма предполагает достаточно серьезную подготовку. Такая подготовка, увы, была далеко не у всех читателей. Поэтому манифесты, хотя и вызвали широкий общественный резонанс в Европе, не подвигли общество к «реформации», к которой призывали авторы. Многие люди сразу же пожелали вступить в Братство, которое обещало «больше золота, нежели король Испании из обеих Индий добывает», и для них было невозможно понять, что речь идет вовсе не о материальном золоте, а о духовных сокровищах. Однако отказаться от иносказаний, загадок и символов авторы манифестов позволить себе не могли, поскольку это разрушило бы Братство. На титульном листе «Химической свадьбы» есть строки, которые недвусмысленно говорят об этом:

Неслучайно второй манифест был написан на латыни — языке, доступном в Европе 17 века лишь образованным людям, что должно было хотя бы немного сдержать пыл толпы. С 1614 по 1625 год по мотивам манифестов вышло более четырехсот гравюр, сотни людей пытались установить контакт с Братством, публикуя свои восхищения или, наоборот, критику, но все это оставалось без ответа. Находились и настоящие шарлатаны, которые использовали весь этот фурор для забавы. Восторженная суета или, напротив, агрессивная критика, лишенные всякой попытки вдуматься в эзотерический смысл текстов, стали причиной, по которой сам Андреэ разочаровался в надежде общемирового просвещения и всемирной реформации. Поэтому уже в 1619 г. в своей работе «Turris Babel»(«Вавилонская башня») он пишет: «Die Fama sagte Ja; jetzt sagt sie Nein» («Фама» говорила «Да», теперь же она говорит «нет«) и подчеркивает, что дистанцируется только от того «Братства», которое выдумали себе люди, а не того «истинного, христианского Братства, благоухающего под Крестом Розами…» О дальнейших искажениях, которые претерпевало розенкрейцерство, ярко свидетельствуют, например, эти строки Франца Гартмана.

В 1619-1620 годах Андреэ создает Societas Christiana — круг людей, более-менее способных к восприятию и пониманию розенкрейцерских идей. Таким образом, в конце концов он повторяет судьбу самого Христиана Розенкрейца: когда мудрецы Европы отвергают предлагаемую им мудрость и встречают ее с абсолютно неадекватной реакцией, ему приходится работать лишь в очень узком кругу. Мы знаем, что и в наши дни пророчество Confessio о том, что Братство раскроет себя обществу уже без всяких «образов и фигур», пока не сбылось, и работа розенкрейцеров по-прежнему чужда и непонятна миру.

Так чем же является Братство, основанное Христианом Розенкрейцем? Зачем потребовалось писать о нем, если оно не отвечало впоследствии на громкие призывы явить себя обществу? В чем смысл его существования, если оно передает свою весть столь туманно? Или, может быть, правы те, кто склоняется рассматривать манифесты как шуточную литературную утопию?

На все эти вопросы невозможно ответить, оставаясь на уровне одного лишь интеллектуального восприятия, и в этом заключается причина, почему манифесты стали истоком для возникновения многих эзотерических школ, стремящихся осуществить мистерию контакта ищущего Мудрости человека с Братством Христиана Розенкрейца.

В Fama сказано, что Христиан Розенкрейц, после того как ученые мира сего отвергают предлагаемые им возможности, строит вместе с тремя братьями Храм, здание Sancti Spiritus — Дом Святого Духа.

«Здание же наше, если даже сотни тысяч людей его вблизи видеть будут, должно для безбожного мира вовеки нетронутым, неразрушенным, невидимым и даже совсем скрытым пребывать».

Совершенно очевидно, что речь здесь идет не об архитектурном строении из камня или кирпича, но о некоем тонко-материальном, мистическом пространстве. От того, как читатель поймет «Дом Святого Духа», принципиально зависит, останутся для него тексты историческим документом или в них откроется мистическое содержание. Указания на то, что контакт кандидата с Братством происходит именно на мистическом уровне, в манифестах найти несложно: «…несмотря на то, что мы не называем наше настоящее место собрания, все же дойдет до нас суждение каждого отдельного, на каком бы языке оно ни было. … всякий, кто отнесется к нам серьезно и искренно, в своей душе, теле и имени возрадуется«.

Три небольших манифеста, написанные 4 века назад, имеют не только историческую, но и огромную духовную ценность, что делает их изучение работой совершенного особого рода. Для тех, кто способен проникнуть за завесу их аллегорий, самостоятельно или с помощью инициатических сообществ, они описывают путь духовного развития, ведущий так далеко и высоко, что это невозможно описать.

Мэнли Холл ссылается на анонимный розенкрейцерский манускрипт восемнадцатого века, над строками которого мы приглашаем Вас задуматься в завершение всего сказанного: «И все же я сейчас представлю мудрейшему миру парадокс, который надо разрешить, а состоит он в том, что некоторые просветленные люди основали школы мудрости в Европе и по некоторым причинам назвали себя братством Розы и Креста. Но вскоре получилось много ложных школ, испортивших добрые намерения этих мудрых людей. Следовательно, орден не существует больше в том смысле, в каком люди понимают существование«. Подсказка к пониманию этого парадокса состоит в том, что в мире есть два уровня бытия: физический и тонко-материальный (астральный). Орден розенкрейцеров, продолжающий существовать на тонком плане и связанный при этом с высшими областями Божественного плана, инспирирует людей к духовной Работе и открывает через себя путь возвращения к Творцу. Тот, кто устанавливает связь с этим Орденом, будь то какая-либо организация или отдельный человек, приобщается истинному Розенкрейцерству.

---

Приложение. Пол Фостер Кейс об Ордене Розенкрейцеров

«Это Братство не является организованным обществом, как масоны. Нельзя вступить в него, подав заявление о членстве, оплатив вступительные взносы и пройдя через церемонии. Орден Розенкрейцеров похож на старое определение города Бостона: это состояние сознания. Человек становится розенкрейцером — он не присоединяется к розенкрейцерам. Манифесты ясно говорят об этом, как будет показано далее.

Орден обозначается как незримый самими манифестами. Он не являет себя миру в форме объединенного сообщества, потому что по самой своей природе он не может этого сделать. Тем не менее, истинные розенкрейцеры знают друг друга. Их средства узнавания нельзя ни подделать, ни выдать, ибо эти знаки более тонкие, чем знаки и пароли обычных тайных обществ.

Пусть никто не думает, что, поскольку Орден Розенкрейцеров незримый, он состоит из развоплощенных человеческих сознаний. Не являются его члены и сверхлюдьми, населяющими область, расплывчато обозначаемую термином «высшие планы». Орден незрим, потому что у него нет внешней организации. Он не состоит из невидимых существ. Его членами являются мужчины и женщины, воплощенные на земле в физических телах. Они невидимы для обычных глаз, потому что сознания, стоящие за этими глазами, не могут распознать признаки истинного Розенкрейцера.

Сказать это — значит, конечно, отвергнуть все притязания обществ, претендующих на то, чтобы быть прямыми историческими преемниками авторов изначальных манифестов розенкрейцеров. Из того, что написано в Fama и Confessio, единственный возможный вывод заключается в том, что любое заявление об историческом происхождении, любое утверждение о том, что то или иное общество является «изначальным орденом», должно быть признано несостоятельным.

Вероятно, некоторые из этих притязаний честны. Есть основания полагать, что общества, называющие себя розенкрейцерскими, были организованы вскоре после публикации манифестов и, возможно, в той или иной форме существуют и по сей день.

В Америке и Европе есть общества, работающие по розенкрейцерскому образцу, описанному в этой книге. Их члены не верят, что какие-либо общества как таковые являются Орденом Розенкрейцеров. Узнав из манифестов отличительные знаки розенкрейцера, эти люди знают, что, поскольку они демонстрируют эти знаки, они являются звеньями в цепи Незримого Ордена. Они также понимают, что даже в тех обществах, которые ложно претендуют на историческую связь, могут быть истинные розенкрейцеры, точно так же, как в разных частях света есть и другие люди, заслуживающие этого звания, хотя они, возможно, никогда и не слышали об Ордене.

Эти выводы не предлагаются в качестве неподтвержденных мнений. Они
представляются как неизбежные следствия однозначных высказываний в Fama и Confessio. Если человек не знает содержания этих первоначальных сообщений Ордена Розенкрейцеров, он не может составить ясного представления о том, что такое розенкрейцерство на самом деле».

(с) Пол Фостер Кейс
«Истинный и Незримый Орден розенкрейцеров»
Перевод (с) Studium Fraternitatis