«Венец поэтического блеска окружает Орден Розенкрейцеров, магический свет фантазии играет около их грациозных грёз, а таинственность, которую они облекали себя, придает лишнее очарование их истории. <…> До них алхимия вообще впала в низкое заблуждение, отыскивая только временные выгоды и занимаясь единственно земным прахом; Розенкрейцеры одухотворили и очистили ее, придав химерическим поискам философского камня более благородную цель, чем достижение богатства, то есть открытие духовного ока, которым человек может видеть сверхъестественный свет и исполниться внутренним светом для освещения своей души истинными познаниями» (Ч.Гекеторн)

Для понимания смысла, который вкладывается в алхимию розенкрейцерами, важно отметить, что существует два уровня понимания этого Искусства. Первый хорошо знаком многим по образам, создаваемым в фильмах и художественной литературе — алхимия оперативная, связанная с работой в лабораториях и химическими элементами. Зачастую она никак не была связана с духовными задачами и преследовала лишь корыстные цели. Об алхимии, жаждущей «философского камня» лишь ради власти, богатства и физического бессмертия, Fama Fraternitatis говорит как о «безбожном и проклятом златоделании». Но существует и иная алхимия, понимаемая как внутренний духовный путь преображения, превращения небожественной человеческой природы в природу Света и Вечности. Изготовление «философского камня» или «эликсира бессмертия» означает в таком понимании созидание в самом человеке того, что дает вечную жизнь душе. Алхимик и розенкрейцер Томас Воган (1622-1666) писал, что «не раз находил и не раз терял философский камень», подразумевая под этим определенное внутреннее состояние, уровень сознания, намного превосходящий обыденное.

Многие алхимические гравюры также можно интерпретировать как указание на происходящие в душе человека процессы. Например, первая гравюра «Немой книги» (Mutus Liber) указывает на процесс «пробуждения» спящего человеческого сознания трубами ангелов — неким импульсом, исходящим свыше и призывающего его к Великому Деланию, ко внутренней духовной работе. Следующие этапы также описаны символическими изображениями.

В розенкрейцерской алхимической литературе нередко можно встретить также образы птиц, с помощью которых описываются определенные мистериальные процессы. Ворон — символ стадии нигредо, которой соответствует черный цвет (путь преображения начинается из состояния неведения и отсутствия чистоты). Ворона сменяет Лебедь (стадия альбедо) — душа уже в значительной мере очищена и готова к дальнейшим, более серьезным трансформациям. Окончательная реализация символизируется Орлом или Фениксом. Также нередко можно встретить образ птицы как Духа, который призван освободиться от иллюзий материального мира. В книге «Зеленый Лев, или Свет Философов» (1674) Гуссен ван Фрисвейк пишет:
«Сделать птицу летающей означает освободить Дух из его материальной тюрьмы, чтобы он мог воспарить в Алхимическом Небе и принести обратно Вниз блага того, что находится Выше«.

Вдохновленный духовной алхимией, немецкий поэт 18 века Новалис очень хорошо выразил ее суть — самопознание, означающее познание Бога в самом себе:

Счастлив, кто сделался мудрым и миром больше не увлечен,
Кто от себя самого камень вечной мудрости ждет.
Только разумный человек – настоящий адепт, он превращает
Все в жизнь и в золото – не нуждается больше ни в каких эликсирах.
В нем самом работает святая реторта — Царь в нем —
И Дельфы также, и он, наконец, понимает: Знаю Тебя Самого.

Однако стремление розенкрейцеров к исследованию методов внутреннего преображения не значит, что оперативную алхимию они полностью игнорировали. Важно лишь понять, что истинный алхимик, наблюдая за происходящими процессами и изучая законы природы, делал все это для постижения мудрости и лучшего понимания внутренних процессов, занимался священным естествознанием, как удачно выразился однажды Рудольф Штайнер. Фрэнсис Йейтс, изучавшая взаимосвязь алхимии и розенкрейцерства, также сделала вывод, что «розенкрейцерская алхимия сочетала научный взгляд на мир, предполагающий существование неведомых прежде областей знания, с чувством религиозного ожидания, прозрением новых сфер религиозного опыта».

Существует розенкрейцерская притча 1619 г. Raptus philosophorum, в которой повествуется о кандидате, отправившемся узкой и тернистой стезей на поиски братьев Розы и Креста. После различных испытаний он встречает Натуру (Природу), которая соглашается помочь в поисках, но прежде призывает кандидата послужить ей и соблюдать ее повеления. Алхимия как изучение таинств Природы способна помочь в постижении мудрости Креста и Розы, поскольку существует герметический закон: «как вверху, так и внизу, как внутри, так и вовне». Иными словами, принцип оккультного подобия помогает постижению тайн внутреннего мира благодаря изучению тайн внешнего.

Алхимический процесс, как уже было сказано, состоит из трех ступеней, которые могут быть отнесены к происходящим с душой человека процессам подобно тому, как они осуществляются с химическими элементами — нигредо, альбедо и рубедо. Они описывают процесс трансмутации души от изначального неведения, темноты (нигредо) через очищение и возрождение (альбедо) к одухотворению (рубедо). Доходя до последнего этапа, по сути являющимся осуществлением «Химической свадьбы», единения души и Духа, розенкрейцер как никогда ясно осознает, сколь мало значения имеют примитивно понимаемая алхимия, которой, к сожалению, розенкрейцерство в некоторых сообществах порой сильно обрастало.

«… тот, кому открыта вся натура, радуется не тому, что он делать злато может, и не тому, как говорит Христос, что ему дьяволы послушны, но тому, что он небо отверстым и Ангелов Божиих восходящими и нисходящими видит и что имя его вписано в Книгу жизни» (Fama Fraternitatis)

Основываясь на алхимическом символизме, Е.П.Блаватская называла розенкрейцеров «философами Огня». Огонь всегда указывает на очищающий и преображающий принцип, духовный же алхимический огонь — это божественные силы, нисходящие на человека, без которых никто не был бы способен ко внутренней алхимии. Осуществляя ее с помощью Бога и Братства, розенкрейцер обретает ключ к «Розарию Философов» — к райскому саду, к Царствию Божьему. Розенкрейцер — философ Огня, поскольку в божественном Огне очищения и преображения в нем пробуждается иная, высшая природа, пылающая Светом.

В книге Мэнли П. Холл «Облики теней. Собрание оккультных историй и мистических аллегорий» приводится сюжет, который прекрасно иллюстрирует суть духовной алхимии — «Владелец синего Плаща». Прочитать этот небольшой текст целиком мы непременно рекомендуем. В нем описывается история алхимика, удалившегося от мира и посвятившего жизнь изучению книг и алхимической практике. Однако суть алхимии ускользала от него. И когда отчаяние было предельным, в его жилище вошел таинственный Брат синего Плаща, который обратился к алхимику со словами:

«…в мире есть те, в чьих душах живёт вечное; кто несёт в ларцах своих сердец тайну потерянной панацеи; в самом существе их всё ещё течёт эликсир жизни, и они знают секрет печи, в которой сотворён философский камень. Отложи на миг свои книги и перегонные кубы и узнай дорогу, которая ведёт к Свету».

Синий Плащ в этой аллегории используется как символ искомого преображения, как новое одеяние души — одеяние цвета небес. Это плащ, который наполняет сердце человека состраданием к людям и желанием указать им путь ко внутреннему Свету. Гость алхимика поясняет все это и подчеркивает, что «алхимия — это лишь процесс в человеке, который создаёт такой плащ«, и она нужна для того, чтобы соткать его из истины, знания и силы. Слушая Владельца Плаща (то есть того, кто уже реализовал в себе внутреннюю трансмутацию), старый алхимик видит Свет в своей душе и чувствует, как Галаадский Бальзам капля за каплей сочится из его раненного сердца. Он принимает решение вернуться к людям, став «живым философским камнем», способным совершить в их жизни великое чудо, и сам становится «Владельцем синего плаща» — тем, кто выходит в мир с раскрытыми, точно на кресте, объятиями, чтобы озарять его сиянием внутреннего Света.

В продолжение темы рекомендуем к прочтению также эту статью.